Через призму многих лет любой иммигрант, я думаю, с удовольствием
окунётся в то прошлое, которое привело нас в когда-то неведомую действительность,
о которой мы ничего толком не знали, и с удовольствием поделится своей историей.
Всю свою сознательную жизнь после окончания вуза и службы
в советской армии я стремился сделать хорошую карьеру. Мне казалось, что обладая
ценным жизненным опытом и отлично владея профессией, я должен и обязан расти по
карьерной лестнице.
В бывшем Союзе государство и общество осуждало карьеризм,
но в этом я не видел никакого недостатка, хотя в целом весь аппарат стремился всякими
путями подниматься по карьерной лестнице.
Итак, с 1976 по 1993 годы еврей добился неплохих результатов,
с трудом, но честно поднимался от одной должности к другой. Вначале строительная
компания, потом училище искусств, далее торговля, где я инспектировал соблюдение
правил торговли, потом строительство современных торговых точек, где я старался
устанавливать современное технологическое оборудование. Позже я стал заместителем
ОРСа в торговой компании. Мне казалось, что только честный и полезный труд на благо
общества станет результатом моих успехов. Хотя я был свидетелем многих беззаконий,
в которых в силу обстоятельств я тоже принимал участие. Но главной моей ошибкой
было то, что на работу я ходил не зарабатывать деньги, как это делали многие, а
работать и выполнять намеченные государством хозяйственные планы. Вот так я с семьей
жил и работал в конце 80-ых, наблюдая, как огромные массы евреев покидают страну.
Перестройка, экономические реформы предвещали хорошее будущее,
и я не понимал людей, которые эмигрировали. Я наивно верил, что путём экономических
и политических реформ можно будет изменить нашу жизнь.
В нагрузку к работе даже стал заниматься общественной жизнью
в нашей еврейской общине. Меня выбрали вице-президентом Бухарско-еврейского культурного
центра, я стал квартальным комитетом, перестройка дала мне возможность проводить
смело реформы в компании, в которой я работал. И всё это сулило успех и счастье
для меня и моей семьи. Я даже начал планировать строительство своей дачи и прививал
своим детям любовь к труду на земле, которую нам выделили. Все уезжали, а я сажал
деревья, виноградники, фрукты и овощи на своей уже земле, твёрдо веря в то, что
всё это временные трудности. Но развал Союза и отъезд многих близких людей, которые
были мне дороги, подрывали веру в будущее.
В 1990 году я посетил Австрию, в 1993 гостил в Израиле, все
мои близкие люди имели на руках визы, и я стал тоже подумывать об отъезде.
Помню такой случай. Я как-то вышел на улицу рано утром и вдруг
увидел незнакомых мне людей, уже соседей. Не было рядом тех, с кем я жил всю свою
жизнь. И мне было этого достаточно, чтобы в короткие сроки, бросая всё то, что я
имею, используя статус беженца, уехать в США.
Я не видел будущего для себя и своих детей, не хотел жить
в стране третьего мира. И я был уверен, что никакой демократии в этих новых образованных
государствах не будет. Я просто убегал, как мне казалось, последним с тонущего корабля.
И что интересно, у меня не было никаких планов на будущее. Я просто уносил оттуда
ноги, предвидя что-то ужасное. Мне казалось, что я никогда не заговорю на английском,
не буду работать, и просто тупо надеяться на то, что государство мне будет помогать
всю мою оставшуюся жизнь. Конечно, это угнетало меня, но инстинкт самосохранения
оправдывал мою философию.
Однако каждый доллар, который я зарабатывал в новой стране,
с каждым днём придавал мне уверенности в будущем. Впервые в жизни, хотя мне стыдно
в этом сознаваться, я стал работать за деньги. Эту простую истину, к сожалению,
я понял в Америке. И когда? Только в сорок лет.
Когда я вспоминаю о 30 летней жизни в этой стране, я с благодарностью
вспоминаю своих родителей, которые научили меня уважать не профессию, а человека.
Мне было важно, какой человек, а не какая у него профессия.
Помню, в Союзе я снимал галстук, сорочку и вместе с рабочими
грузил и разгружал огромные машины. Если нужно было, убирал мусор, мыл полы. И за
это мои работники уважали меня, хотя я был строгим и бескомпромиссным к разгильдяям.
Но никогда не запоминал обиды, терпеть не мог чванливых, горделивых людей, которые
ничего из себя не представляли. И именно это качество мне помогло подняться в Америке.
Я был грузчиком, работал на швейной фабрике, потом устроился
на работу в аэропорт. Работал официально, мне было стыдно брать в руки государственную
продовольственную помощь, работал на двух работах и параллельно учился сначала на
языковых курсах, потом в колледже. И там я понял, что мое образование, полученное
в Союзе, не такое уж плохое. Я могу сказать – лучшее. Мне помогали мои знания в
области экономики, финансов, и я успешно сдал экзамены и получил уже американское
образование. Но я понял другое: я не смогу работать целый день в офисе и считать
чужие деньги. Мне нравилась свобода. В аэропорту я впервые увидел мощнейшую технику,
и эта индустрия мне нравилась. Там я общался с американцами, учился не только правильно
говорить, но и пытался понять их менталитет. Это было, скорее всего, мое международное
английское общение с представителями не только Северной Америки, но и Латинской
Америки, Африки, Азии.
Никогда не забуду совет моего супервайзера, который сказал
мне: «Rafael remember: if
you will buy in
this country not what you want, and what you need, you will be have money all times» (если
ты будешь покупать не то, что хочешь, а что тебе необходимо, то у тебя всегда будут
в наличии средства).
Вот так я шаг за шагом медленно осваивал эту страну. Проработав
ровно 10 лет в JFK аэропорту, я сдал экзамены и вот уже 20 лет работаю на рынке
недвижимости.
Слава Б-гу, мне повезло. Рядом преданная супруга, которая
всегда была и есть рядом, она проработала в хорошей компании более 27 лет и сейчас
продолжает работать. У нас хорошие дети и, конечно, внуки.
Я пишу о
прошлой жизни для того, чтобы читатель понял: для меня иммиграция – не только изменение
место жительства, но интересная школа жизни. Здесь я встретил в
человеческом общении то, чего не увидел бы без эмиграции. Здесь проявились и
раскрылись качества окружающих меня людей. Вспоминаются такие моменты, когда кто-то
мог помочь и сознательно не делал это. Люди знали информацию, которой я интересовался,
и не делились с ею, чтобы помочь. И были другие случаи, когда приходили на помощь
и показывали правильный путь. Здесь я встретился с людьми, которые ведут честный
образ жизни. Встретил людей, которые обманывали и обманывают не только государство,
но и близких, ради того, чтобы в обществе казаться людьми, добившимися успеха.
Если в Союзе нас сажали за мелкие хозяйственные проступки,
то в эмиграции первых бухарских евреев стали сажать за убийство, распространение
наркотиков, нарушения в области недвижимости, медицины и многое другое. Иммиграция
вместе с успехами принесла в семьи и много несчастья. Из-за финансовых проблем развалилось
много семей, молодые не только расходились, но и были проблемы суицидального
характера.
Часто говоря
об иммиграции, мы считаем, что это коснулось только нас. На самом деле это постоянный
долгий непрекращающийся процесс. Так было, так есть и так будет во все времена.
Я часто в прессе встречаю утверждение, что мы эмигрировали
из-за того, что над нами нависла смертельная угроза истребления.
Скорее всего, это были экономические, правовые, национальные
проблемы, которые не устраивали нас и могли привести к плохим последствиям в будущем.
У нас были такие же социальные, экономические и правовые проблемы, которые были
и у коренных народов. И в отличие от них у нас была возможность, используя израильские
визы о воссоединении и американские законы о беженцах, покинуть страну.
И я на 100 % уверен: если бы под эти законы попадали коренные
народы Узбекистана или Таджикистана, то всё население покинуло бы эти страны.
Только сегодня в Нью-Йорке живёт более 100 тысяч узбеков и
таджиков, которые добиваются огромных успехов, как и мы, в этой стране.
Если взглянуть
на историю нашего этноса, то наша община добилась огромных достижений за все эти
годы. Я горжусь, что наши старания увенчались успехом, и мы сделали правильный выбор,
приехав сюда.
Иммиграция
делает человека сильнее и умнее. У него проявляются те качества, которые не смогли
бы открыться, если бы эмиграции не было. И я благодарю судьбу, что со мной и моей
семьей случилось такое.
Здесь я полнее изучил историю своего этноса (благо изданы
сотни книг и учебников), есть свои газеты и журналы, и, самое главное, мы чувствуем
свободу, живя в этой стране. Но, к сожалению, она не такая, какая была 30 лет тому
назад. Мне кажется, свобод было больше. Но есть надежда, что всё будет хорошо. Правда,
это уже другая тема.
