Я
часто вспоминаю Самарканд. В этом городе я окончил институт, служил в армии,
женился, воспитал троих детей, работал. С детства я увлекся шашечным спортом. С
13 лет ездил по городам бывшего СССР, в 16 лет стал мастером спорта СССР, в 27
лет – гроссмейстером, был трижды чемпионом СССР, затем дважды победил в
чемпионатах мира. Возглавлял федерацию шашек Узбекистана, был членом
олимпийского комитета Узбекистана. Я работал тренером, директором шахматного
клуба, затем директором спортивной школы. Получил звание «Заслуженный тренер
Узбекистана». Проводил много крупных турниров, в том числе чемпионат мира в
Самарканде (1996), за что получил звание «Судья международной федерации шашек».
После
развала СССР в независимом Узбекистане я занял активную позицию в еврейской
общине, работал в «Джойнте», «Сохнуте», с 1992 года выпускал газету «Шофар». В
1994 году организовал первую в Узбекистане еврейскую государственную школу. В
1996 году был избран председателем еврейской общины Самарканда, в 2001 году
стал членом генерального совета Евро-азиатского еврейского конгресса.
Постепенно
евреи уезжали из Самарканда. Мои сестры, брат с семьей вместе с мамой выехали в
США. Мои две дочери и сын поехали в Израиль, там получили высшее образование, а
дочь окончила московский университет. Я не буду останавливаться на причинах
выезда евреев. Уезжали не только евреи. Но хотел бы напомнить старую истину:
«от хорошей жизни никто не убегает». Дело, конечно, не только в материальных
благах. Бухарские евреи в целом всегда жили в достатке. Однако их ущемленное
правовое положение стало серьёзной мотивацией к отъезду в более благополучные
страны. Была ещё одна важная религиозная предпосылка: на протяжении тысячелетий
во всех молитвах евреев упоминается город Иерусалим и его святыня – Храм. Евреи
никогда не забывали свою историческую родину.
Репатриацию
1990-х годов в народе называли «колбасной», намекая на то, что евреи выехали
из-за экономической ситуации в СССР, а не по идейным соображениям. К бухарским
евреям этот термин не имеет никакого отношения, поскольку они колбасу не
употребляли, тем более что кошерной колбасы в Советском Союзе не было. Хочу
отметить, что «Большая алия» столкнулась в Израиле с большими проблемами.
Власти не были готовы к такому наплыву. Люди жили во временных металлических
сооружениях (караванах), а бухарские евреи по нескольку семей селились в старых
квартирах, цены на съем жилья резко выросли. Так что «земля, текущая молоком и
медом» оказалась далеко не раем.
Приехав
нищими в страну (хранение и вывоз валюты карался советским законом) репатрианты
были вынуждены тяжело работать. Большинство приезжих взяли ссуды в банках на 28
лет и купили квартиры. До настоящего времени многие репатрианты тех лет не
рассчитались с банками. Люди, достигшие пенсионного возраста, но не успевшие
накопить стаж работы, остаются без пенсии. Они получают пособие по старости,
которого для одиноких стариков не хватает. Обещанную пенсионную реформу люди ждут
уже 20 лет. В Израиле «Сохнут» постоянно рапортует о количестве новых репатриантов,
а сколько людей покидает Израиль – об этом не пишут. Очень много уезжают в
Канаду и США.
Мы
с женой переехали в Израиль в 2009 году. К тому времени репатриация из стран
бывшего Советского Союза была незначительной. Нам пришлось долго ждать учебы в
ульпане, но русскоязычная группа так и не собралась. В нашей группе были
приезжие из разных стран, в основном англоязычных, и потому преподаватель
иврита вела занятия на английском языке, причем с такой скоростью, что усвоить
язык мы не успевали. В дальнейшем работа в русскоязычной газете лишила меня
естественной ивритоязычной среды. Да и возраст о себе дал знать. Наша семья не
испытывала финансовых трудностей в Израиле, поскольку мы продали своё
имущество: два дома, автомобиль и купили квартиру в Ришон ле-Ционе. Конечно, непросто
было приспособиться к новым условиям, к израильской культуре. Сразу и не
поймешь: Израиль – это страна с европейской или восточной культурой?
Большинство
бухарских евреев – репатриантов 1990-х годов – живет общинной жизнью. К
сожалению, молодое поколение не знает своей истории, своих выдающихся людей:
деятелей культуры, раввинов, писателей, ученых. Под влиянием идеологии
руководителей израильского государства, у молодежи сложилось впечатление, что у
бухарских евреев нет своих героев. В израильских школьных учебниках о бухарских
евреях вообще ничего не написано. Да и на русском языке не хватает
аналитических книг и исследований, достойных биографических очерков и романов.
Хотел
бы отметить, что в Израиле изменились отношения между людьми. Живя в
Узбекистане, люди надеялись на помощь друзей и родственников. А здесь, живя в
многоэтажных домах, мы не знаем своих соседей, даже тех, кто живет рядом на
одной лестничной площадке. К этому надо добавить, что контакты между родителями
и детьми оставляют желать лучшего. Дети живут в разных городах, они заняты
своими проблемами и нуждаются в нашей поддержке. Изменились и отношения в
семье. Мужчины часто не готовы отказаться от прежних методов правления. Да и
женщины не совсем правильно осознают свою свободу. Отсюда и большой процент
разводов. Многие бухарские евреи еще не вытравили из себя рабскую психологию, у
нас сохранились преклонение перед богатыми и власть имущими людьми, лесть и
хвальба.
После
нескольких лет жизни в Израиле я понял, что многие мои собеседники не
откровенны. Они не выполняют своих обещаний, говорят одно, думают другое, а
делают третье. Кстати, в Израиле есть ещё и проблема с получением нужной
информации – непонятно к кому обратиться и кому доверять. Мошенников и
аферистов здесь хватает, немало в Израиле и квартирных краж. Занимаясь
критикой, я приобрел недоброжелателей и завистников. Я всегда считал, что
зависть – это болезнь, которая лечится, но видимо ошибался. После нескольких
критических статей мне пришлось быть осторожней. Мои критические материалы
часто не печатали. Я понял, что меня пытались использовать в корыстных целях. Я
затеял цикл видео-передач под названием «Разговор начистоту». Мне было важно,
чтобы известные люди общины говорили о проблемах. Но очень скоро желающих
поговорить «начистоту» поубавилось.
Люди
нашего поколения разделяют свою жизнь на до и после эмиграции. Для меня это не
две равные половины, ведь самые активные годы прожиты в Самарканде. В целом, я
своей жизнью в Израиле доволен. Мне очень важно жить в демократической стране.
Мы слышали о свободе предпринимательства и свободе слова. В Израиле мы
пользуемся этими свободами. Мы участвуем в реальных выборах в парламент, можем
критиковать правительство. А самое главное, исчезла настороженность, что кто-то
обзовёт нас «евреем».
Я
написал несколько интересных, на мой взгляд, важных книг по истории бухарских
евреев, в том числе в соавторстве с моей нынешней супругой Ханой Даниэловой. Я
осуществил десятки проектов, создал ассоциацию «Согдиана», различные форумы,
провёл несколько международных конференций, фестивалей и турниров, выпускаю
журнал. Работая литературным сотрудником газеты «Менора», написал сотни статей.
Был в составе федерации шашек Израиля, стал чемпионом Израиля по шашкам, но в
турнирах за границей участвовать не хотел из-за потери профессионализма.
Стал ли я сионистом и патриотом Израиля – не знаю. Может,
потому что живу в стране мало лет, может, из-за лгущих политиков, а возможно
из-за поведения израильтян, которое раздражает меня. Полагаю, что мои дети
чувствуют себя в Израиле более комфортно и это главное, ради чего мы и приехали
в Израиль.
